kristiselll
Тип привязанности нередко становится удобной коробкой, в которую пытаются уместить всё человеческое многообразие. Но в реальности он почти ничего не говорит о том, как человек способен любить и выдерживать близость. Человек с избегающим типом может быть удивительно тёплым и надёжным, а тревожный — отдалённым и равнодушным. И дело здесь совсем не в типе привязанности.
Есть люди, которые избегают близости не потому, что они «избегающие», а потому что внутри них живёт иррациональный, разъедающий стыд. Личностное расстройство делает психику хрупкой, уязвимой, подверженной обвалам, поэтому любое приближение другого ощущается как риск быть увиденным в своей «ничтожности». Тогда человек не отстраняется — он защищается. Ему нужно не пространство, а спасительный коридор, в котором его никто не заметит.
Когда я вижу разборы «как строить отношения с тревожным» или «что делать, если партнёр избегающий», становится очевидно: специалист плохо ориентируется в диагностике. Тип привязанности — это удобная поп-категория, которая упрощает реальность до уровня инфографики. Но психика так не устроена.
Куда важнее другое:
наличие и степень личностного расстройства,
уровень психических защит,
структура личности,
дифференциальная диагностика.
Именно это показывает, как человек функционирует, что он выдерживает, от чего спасается, и что действительно происходит между ним и другими.
Один и тот же человек может быть тревожным, потом начать избегать. Из созависимости — в контрзависимость. Из тяги к слиянию — в тотальное исчезновение. Ни один из этих векторов не говорит о любви. Они говорят о боли, о нарушенной структуре, о попытках психики выжить.
Поэтому терапия не работает с «типом привязанности».
Она работает с корнем:
со стыдом,
с птср, созависимостью, зависимостью, защитами,
со структурой личности, с теми местами, где человек когда-то перестал быть собой, чтобы выжить и последствиями.
Блог про глубинную психотерапию структурных изменений.
